Вариант 19 - Страница 31

— Ладно, разматерилась она, — пробормотал майор и почесал округлое брюшко. — Куда собралась? Ложись, не трону. Все настроение испоганила, монашка идейная.

— В сортир схожу. После тебя, майор, хочется чего-то чистого, свежего.

Посещение уборной с ржавым умывальником и устоявшимся духом революционной свободы Катиного настроения ничуть не улучшило. Постояла перед мутным зеркалом. Печально. Попадаешь на сто лет назад, а вокруг все те же мужики-козлы, та же вонь и вопиющая бессмысленность бытия. Ничто не меняется в этом мире. Да и иные "кальки" не лучше. Хотя там иной раз дышать полегче.

Снизу, очевидно из сортира первого этажа, доносились неприличные звуки. Ритмично охала женщина. Звякало ведро и хрипел мужик. Где-то подальше вздорно хохотали и чокались под гнусавый голос граммофона. Катя покачала головой, пойти, что ли, расстрелять это музыкальное чудище?

До номера Катя добраться не успела. На лестнице загромыхало, и в узкий коридор ввалились двое добровольцев. Френч одного был расстегнут, виднелась несвежая нижняя рубашка, портупею с шашкой и кобурой револьвера освободитель нес в руке. Второй, низенький и вертлявый, был отягощен тремя новенькими фуражками, не считая своей, криво надетой на голову.

— Отстал наш Андре, — расстегнутый воин звучно рыгнул, наполнив коридор густым ароматом свекольного самогона, — Я говорил, нельзя его одного отпускать.

— Он по ба… ба-бам, — выговорил чернявенький, обессилено опираясь о стену.

Представители доблестной Добрармии пребывали в критической стадии опьянения. Катя попятилась к спасительному туалету. Но было поздно, блуждающие взгляды поручиков сфокусировались на женской фигуре.

— Мадмуазель, почему вы не с нами? — изумился рассупоненный офицер.

— Действительно?! — чернявенький уронил фуражки, попытался за ними нагнуться, но махнул рукой. — Мадмуазель, милости пр-просим в наш скромный приют, — он рывком выдернул из кармана ключи от номера.

— Господа, ночь на дворе, — пробормотала Катя, норовя прошмыгнуть между мужчинами. — У меня муж плохо себя чувствует. Утром я вас представлю, выпьем чаю с плюшками.

Фокус не удался, высокий поручик с пьяной решительностью преградил девушке путь.

— Мадмуазель, утро может застать нашу роту в походе. Вчера мы вышли из боя, завтра, кто знает…. Не откажите в любезности… — он замолк, вглядываясь в лицо Кати. — Мадмуазель, я в-восхищен, вы самая красивая уроженка этого благословенного края.

— Я не местная, — сказала Катя, начиная злиться. — Пропустите, господа. У меня жутко ревнивый муж.

— Николя, она непременно из Петербурга, — заметил чернявый. — Только там у барышень принято щеголять в пальто и чулках. Эстетствуют-с…

Катя запахнула полу пыльника. Вообще-то под легким пальто действительно были в основном чулки.

— Мадмуазель, нам необходимо познакомиться ближе, — высокий поручик уцепился за рукав пыльника. — Вам говорили, что у вас чудные малахитовые глаза?

— Изумрудные у меня глаза, — зло сказала Катя. — Знаете, сейчас выйдет мой муж и набьет вам морды. А меня приревнует, и тоже бланш поставит… Пустите пальто, господин дроздовец.

— Так вы нас знаете? — восхитился доброволец, не отрывая взгляда от гладкой шеи девушки. — Мадмуазель, вашему мужу, если он, конечно, ваш муж, лучше не просыпаться. Ибо мы… ибо мы настроены решительнеее-шиии. И не родился еще шпак, который осмелится поднять руку на воина славного дроздовского полка. Вы не верите слову русского офицера?

— Верю, — процедила Катя. — Вы знаете, мне сегодня решительно не хватает благородных, страстных и романтически настроенных офицеров. Просто злой рок какой-то. Давайте я к вам загляну на пару минут. Как-то вы меня сразу очаровали и покорили, бл….

— Мадам, денег за любовь мы не платим прин-принци-ально, — гордо предупредил чернявый шкет, возясь с ключами.

— Боже, неужели у истинно русской дамы хватит цинизма требовать деньги с героев Белого движения? Да за кого вы меня принимаете? — Катя отобрала ключи, удостоверилась, что господа офицеры рвутся действительно в свой номер, и быстро отперла дверь. — Только быстро, господа, быстро!

— Я первый, господа, поскольку я практически готов, — заявил высокий, вваливаясь в душный номер и на ходу расстегивая брюки. — Ма-адмуазель, признайтесь, вы все-таки из столицы? Ах, судьба, как она нами играет! Как давно я не был на Невском….

— Я из Москвы, — пробурчала Катя, хватая чернявого за шиворот. — Тамошние барышни отличаются бесчувствием и полным отсутствием моральных устоев. Так что я рассчитываю на menage a trois. Портки спускай, недоросток блудливый!

— Что?! — изумился поручик.

Терпение Кати окончательно лопнуло. Звякнула упавшая на пол шашка, в дальнейшем особого шума не последовало. Била Катя жестоко, но благоразумно. Высокий, получив в пах и горло, отключился сразу. Чернявый еще корчился на затоптанном ковре, пытаясь хватануть воздуху, острые носы полусапожек втыкались под ребра, жестоко выбивая дух.

— Убьешь, — сказал возникший в дверях Виктор Михайлович. — Да перестань в меня целиться. Пистолетик симпатичный, но ты меня сегодня уже и без ствола обломала.

— Очень нажать на спуск хочется, — прошипела девушка, наконец, опуская направленный в лоб напарнику "Клеман". Еще раз пнула потерявшего сознание поручика под дых. — Бля, как вы меня сегодня достали!

— Я раскаиваюсь, — сказал Виктор Михайлович, пряча кольт за пояс брюк. — Честно. Послушал, как ты с ними разговариваешь, и стыдно стало.